Что-то такое витало в воздухе и меня вдруг куда-то потянуло съездить, а раз потянуло, то нужно ехать. И решила я прокатиться по долине Рейна, только не далеко, а именно в пределах Кобленца-Рюдесхайма. Решено - сделано, благо дороги в те места минут 45, максимум час. Погода была то, что нужно для прогулки, не жарко и не холодно. Кобленц город интересный тем, что в нем есть такое место, как Немецкий угол. А Немецкий угол в свою очередь это название косы на месте впадения матушки Мозель в батюшку Рейн. Главной отличительной чертой этой косы является огромная конная статуя кайзера Вильгельма I. Вот как это выглядит.
Чтобы наладить в своей епархии врачебное дело, в 1216 году архиепископ Теодорих фон Вид призвал в Кобленц рыцарей Тевтонского ордена и подарил им часть территории церкви св. Кастора вместе с прилегающей к ней больницей св. Николая. Вскоре Тевтонский орден возвёл в устье Мозеля Дом тевтонских рыцарей Дойчхеренхауз, где размещалось местное правление ордена, подчинявшееся напрямую магистру ордена. Так как рыцари ордена занимались лечением страждущих позже Тевтонский орден был переименован в орден Госпитальеров.
Памятник кайзеру Вильгельму был возведён на народные деньги, вот так этот памятник выглядел в 1900 году. Не за долго до окончания Второй мировой войны памятник был подвержен бомбардировке по приказу Эйзенхауэра, эта версия правда документально не подтверждена.
Искалеченная статуя оторвалась от постамента и повисла над Рейном. Медные детали стали постепенно исчезать, и вскоре остатки скульптуры были демонтированы и отправлены на переплавку. Несмотря на это впоследствии были обнаружены отдельные части скульптуры, в частности, голова кайзера, которая сейчас хранится в Среднерейнском музее в Кобленце.
8 мая 1953 года постамент памятника был объявлен федеральным президентом Теодором Хойсом «Мемориалом германского единства». Единство Германии символизировали украсившие постамент гербы всех немецких земель, а также утерянных после войны восточных территорий — Силезии и Восточной Пруссии. Спустя четыре года здесь появился и герб Саара, вместо скульптуры на постамент был водружён флаг ФРГ. После падения Берлинской стены рядом с памятником были выставлены три обломка бетонной стены. В День германского единства, 3 октября 1990 года ряд гербов пополнили новые федеральные земли.
После объединения Германии мемориал германского единства потерял своё значение. В 1992 году памятник Вильгельму I был изготовлен заново и водружен на отреставрированный постамент. О «Мемориале германского единства» напоминают теперь лишь обломки Берлинской стены, которые согласно бронзовой табличке посвящаются «Жертвам раздела страны»
Весь этот, до селе прекрасный, вид нынче здорово изгажен. ИМХО. В 2011 году на двух площадках, в крепости и на самой косе проводится Бундесгартеншау, на двух площадках демонстрируются прекрасные образцы садово-парковой архитектуры. И для того, чтобы посетители купившие билет на это парковое шоу за один день смогли бы осмотреть всё, обе эти площадки соединили канатной дорогой. Радует только одно, всё это как выставка будет функционировать два года, а потом канатку разберут и площадки станут самостоятельными ландшафтными парками.
В долине Рейна насчитывается около 80 замков, из которых практически все в руинах. Исключение составляют те замки, у которых есть хозяева, превратившие их в фешенебельные гостиницы с заоблачными ценами. В этой ситуации замок-музей Марксбург является королём среди уцелевших. Не смотря на то, что группы экскурсантов идут практически наступая на пятки друг другу, кое-что мне сфотографировать всё-таки удалось. Я очень не люблю, когда у меня в кадре чья-то рожа мелькает или спина, пришлось изворачиваться. Жаль, что не всё желаемое попало в кадр, в следующий раз попадёт точно.
Теперь посмотрим на него поближе.
Нападающие на лошадях прорывались во внутрь замка по узкой, выдолбленной в камне дороге. Саму дорогу не смогла сфотографировать потому, что впереди ползла толпа туристов, смогла только кусочек и стенку. Как там можно было на лошадях проехать не представляю, я пешком чуть ноги не повыворачивала.
А на стеночке висят штандарты и гербы всех хозяев этого замка. Существует такая легенда о его первом владельце.
Рыцарь фон Эпштайн, всю свою душу вложил в возведение этих мощных неприступных стен, и, когда, спустя много лет, строительство крепости было наконец завершено, гордости его хозяина не было предела! Но не только обладание прекрасным замком было причиной несказанного счастья старого рыцаря. Вместе с растущими под руками искусных мастеров крепостными стенами и башнями, год от года взрослела и расцветала прелестная дочь фон Эпштайна, юная Элизабет, которая была так дивно хороша, что молва о ее ослепительной красоте стремительно растекалась по побережью, словно течение быстрых вод бурного Рейна! И действительно: свежести и очарованию Элизабет могла бы позавидовать сама утренняя заря! Прослышав о несравненной красавице, к замку со всего побережья, словно ручьи, несущиеся к волнам Рейна, стали стекаться самые знатные и благородные рыцари, но ни один из них не тронул сердца прелестной девушки. И когда опечаленный отец уже совсем потерял надежду увидеть своих будущих внуков, в крепостные ворота замка постучал благородный рыцарь Зигберт фон Ланек, отпрыск старинного дворянского рода, владелец крепости и земель Ланек. Любовь в сердцах молодых людей вспыхнула одновременно, и, покидая замок фон Эпштайна, Зигберт увез с собой сердце юной красавицы.
Шло время...Чувства влюбленных разгорались с неистовой силой. Зигберт и Элизабет уже мечтали о безмятежном счастии и день свадьбы был уже на за горами, но...их планы сорвала внезапно нагрянувшая война, которая увела за собой самых отчаянных и бесстрашных. Встал под ее знамена и благородный Зигберт. Как томительно было ожидание для Элизабет! Но ей так и не суждено было более увидеть своего возлюбленного. Война покинула эти земли, но она не пожелала выпустить Зигберта из своих кровавых объятий. Отважный рыцарь так и не вернулся в свой родовой замок. На плечи Элизабет черной шалью опустилась печаль. Девушка была безутешна в своем горе и не желала видеть более никого из претендентов на ее руку.
Но...как известно, искусный лекарь-время заживляет любые раны. Год спустя, появился в крепости Ланек молодой рыцарь в черных доспехах на черном коне. Рохус фон Андех звали его. Он объявил себя кузеном Зигберта, наследником родового замка Ланек и земель, принадлежавших погибшему. Но Рохус не ограничился лишь имущественными притязаниями. Его визиты в замок рыцаря фон Эпштайна становились все чаще и продолжительней, и вскоре черный рыцарь попросил руки прелестной дочери и наследницы владельца замка, невесты своего погибшего брата. Элизабет еще не смирилась с потерей своего возлюбленного и предложение Рохуса казалось ей преждевременным, она не спешила дать согласие. Вот только отец Элизабет, мечтая увидеть внуков, настаивал на этом браке, к тому же рыцарь был необыкновенно красив, а его манеры изящны и безукоризненны, и это не могло ни привлечь взор юной красавицы. Но всё же было в Рохусе что-то надменно-дерзкое, к тому же он был совершенно не похож на своего погибшего брата. Тщетно пыталась Элизабет разглядеть под черными доспехами рыцаря его душу, заглянуть в его сердце. Все ее попытки были обречены на неудачу. Рохус был неизменно вежлив и предупредителен, но его сердце так же, как и он сам, казалось, было облачено в черные железные доспехи и оставалось недоступным пониманию Элизабет. Тем не менее, уступая воле отца, она согласилась отдать Рохусу свою руку, но не своё сердце, в сердце поселилась тревога.
Уже был назначен день венчания, уже придворные портные и повара были заняты шумными приготовлениями к предстоящему торжеству, уже в залах дворца звучала музыка, уже танцевали и развлекались гости, приглашенные на свадьбу, а Элизабет не покидало ощущение надвигающейся беды. И тогда она решила излить свою тревогу и поделиться своими сомнениями со своим духовным наставником, монахом Марком, обитающим в небольшой часовне в замке фон Эпштайна.
Выслушав девушку, Марк глубоко задумался. Он и прежде питал неприязнь к холодному черному рыцарю, а после тревожного рассказа Элизабет, его опасения лишь усилились. Монах чувствовал, что девушке угрожает смертельная опасность, но не мог ни понимать, что он - всего лишь простой смертный и в одиночку не в состоянии уберечь Элизабет от происков зла. Монах пообещал всю ночь молиться своему покровителю, святому Марку, в надежде на то, что святой ниспошлет на него озарение. Элизабет удалилась в слезах и печали, а Марк упал на колени, моля о спасении души невинной девушки.
И вдруг маленькая темная часовня озарилась чудесным светом, в лучах которого пред монахом предстал его покровитель, святой Марк. "Ты своим праведным сердцем и искренними молитвами достоин помощи,- произнес он, - и именно ты в силах противостоять злу и спасти душу Элизабет. Знай же! Рыцарь, назвавшийся Рохусом, ни кто иной, как князь тьмы. И только священный крест способен избавить от него род людской. Завтра, во время торжественного шествия, дотронься этим крестом до Рохуса, трижды произнеси заклятье,- и ты спасешь святую душу девушки". С этими словами святой Марк протянул монаху сияющий крест и растворился...
На другое утро счастливый жених, звеня шпорами, соскочил со своего черного коня и направился навстречу невесте, которая стояла подле своего отца, трепеща от необъяснимого страха. Прекрасное лицо Элизабет было белее ее белоснежного свадебного наряда. Рохус, гордо вскинув голову, уверенной поступью шествовал сквозь почтительно расступившихся перед ним веселых и нарядных гостей, не замечая никого вокруг и не сводя глаз со своей очаровательной невесты, как вдруг от толпы отделился монах Марк! Черный Рыцарь слегка оступился, по лицу его пробежала тень, и он сделал было шаг назад, но Марк успел прикоснуться к нему святым крестом и трижды произнести заклятие против сил зла.
И тут сотворилось чудо! Доспехи, как осенние листья с дерева, осыпались с черного рыцаря, и взорам изумленных гостей открылась отвратительная лошадиная нога с черным копытом! В это мгновение земля с гулом разверзлась под ногами князя тьмы и, извергая пламя, на глазах у объятых ужасом гостей, поглотила его в свои черные недра.
Элизабет не смогла перенести второго столь жестокого удара судьбы, сломленная горем, она ушла в монастырь. Но ей было не суждено дожить до седых волос, и в скором времени первая красавица на всем вестфальском побережье Рейна покинула этот мир.
А замок в честь свершения святым Марком чуда - избавления рода человеческого от князя тьмы, люди и по ныне зовут крепостью Марка - Марксбург.
В 1283 замок Марксбург купил граф Эберхард II фон Катценельнбоген. Род этого графа из Таунуса считался одним из самых богатых на земле Рейнланд и стоял вверху рангового листа рейхсграфов.
Один член этой семьи даже перенес сюда из городка Катценельнбоген свою резиденцию и приказал возвести в замке готические строения, которые он использовал, когда он время от времени посещал этот замок. Эти строения придали замку импозантный облик, который до сих пор определяет внешний вид замка.
Подробнее об этой семейке будет дальше.
Когда в 1479 году род графов фон Катценельнбоген прекратил свое существование, из-за отсутствия наследников мужского рода, не только этот замок, но и всё графство перешли по наследству кузине, которая вышла замуж за ландграфа Генриха III, и было присоединено к его имениям в земле Хессен. Замок был перестроен и превращен в военную крепость с батареям и бастионами для пушек. Это сослужило хорошую службу владельцам его во времена 30ти летней войны.
Замок и городок Браубах относились во время реформации и долгий период после неё к евангелическому графству Хессен, Браубах и сегодня остался исключением в католической земле Рейнланд!
Пушки, защищавшие замок.
А тут солдатики отдыхали.
Городок Браубах.
После распада святого римского рейха в 1803 году замок перешел в новообразованное герцогское владение Нассау. Во времена Наполеона этот замок играл скорей незаметную роль, так как по природе своей уже не мог быть использован в современных военных конфликтах. Но ему всё-таки нашли применение, его стали использовать в качестве тюрьмы, а кроме того, в нём организовали приют для инвалидов. Так как прибыли замок не приносил, для толкового использования он был непригоден, то владельцы отказались инвестировать деньги в эту "дыру" и замок постепенно начал ветшать.
Во время прусско-австрийской войны в 1866 году герцогство Нассау было на стороне Австрии, котороя эту войну проиграла. Вследствии чего Нассау было аннексировано Пруссией, а вместе с ним и замок. Прусскому наследнику престола замок очень понравился, как он сказал "Наш единственный «настоящий» замок на Рейне" и "Отремонтировать этот замок было бы большим удовольствием", но казна не выделила ему денег на ремонт к тому времени уже полуразрушенного замка.
Только в 1900 году ситуация изменилась коренным образом благодаря Немецкому обществу замков. Оно приобрело Марксбург по ходатайству Кайзера Вильгельма II, за тысячу золотых марок (примерно 10 000 Евро). Инициатива исходила от профессора Бодо Эбхардта, тайного советника при дворце, а также архитектора по образованию, который отремонтировал замок, насколько это позволяло финансовое положение общества.
Сейчас замок находится в прекрасном состоянии благодаря тому, что уже свыше 70 лет здесь находиться представительство Немецкого общества замков. Это общества по защите памятников, которое поставило себе задачу спасти замки и дворцы от разрушения, а также от бездумной реставрации.Это общество не является закрытым клубом владельцев замков, оно объединяет в своих рядах всех людей интересующихся вопросом сохранения и поддержания архитектурного наследия. Поэтому членом общества может стать каждый желающий и таким образом оказаться в какой то степени совладельцем замка.
Из-за плотной толпы туристов и маленьким комнаткам, мало что удалось снять, эти фрески со стен молельни. А кроме всего из-за плохого освещения многое просто не получилось
В этой нише были две скамеечки, прямо как в Иване Васильевиче, подумалось, сейчас Яковлев присядет. Сфотографировать всё вместе не смогла, молельня маленькая, людей набилось много, как только делаю шаг назад, тут же кто-нибудь лезет в окошко посмотреть..
Кухня.
Винный подвал.
Ну и чтобы уже закончить с этим замком, посмотрим, как он выглядит издали. Красиво. Такой вид открывается на замок с реки.
Спустившись на набережную я села на пароходик и поехала по Рейну, посмотреть на другие замки. На вот такой.
Интересное сооружение, но спросить что это не у кого было.
По обеим сторонам Рейна то и дело возникали интересные старые здания и просто красивые виды городков, только успевай снимать.
Санкт-Гоархаузен это маленький городок, который образовался на месте рыбацкой деревушки, которая в 1284 году перешла во владение знатных и влиятельных графов Катценэльбогенов и в 1324 году получила статус города (хотя население ее составляло тогда всего 200 человек). Это ознаменовалось началом строительства городской стены 230 метров длинной и 11 метров высотой, от которой до нашего времени дошли только две башни – восточная, прямоугольная, и круглая «торговая». Последняя была построена на нестабильной почве, намытой лесным ручьем, из-за чего со временем башня наклонилась, что, может быть, принесло ей большую известность чем если бы она оставалась прямой – теперь в Санкт-Горахаузен есть своя «Пизанская башня» (максимальное отклонение от вертикали составляет уже 63 см). Фрагмент крепостной стены, соединяющий эти две башни, к которому теперь вплотную примыкают жилые дома, является также частью другого мощного оборонительного сооружения – величественного замка Кошка, построенного в 14-м столетии и получившего свое название от имени владельцев и строителей – графов Катценэльнбогенов.
Около 1360-го года граф Вильгельм II фон Катценельнбоген начал строительство замка, получившего длинное и труднопроизносимое имя его основателя, позднее упрощенное и переделанное просто в Катц (Кошка). Построенный на склоне холма, замок предназначался для охраны городка, находившегося во владении этого знатного рода. Вместе с расположенной напротив, на другом берегу Рейна, крепостью Рейнфелз , изначально принадлежавшей также роду Катценельнбогенов, этот замок образовал мощную оборонительную систему. С трех сторон замок окружен скалами, с четвертой, наиболее беззащитной, был выдолблен глубокий ров с подвесным мостом, который мог быть взорван в случае нападения. До изобретения огнестрельного оружия замок считался неприступным. Отсюда издалека были видны корабли, огибавшие скалу Лорелеи, что позволяло владельцам успешно взимать пошлину с проходивших судов, что составляло, очевидно, немалую часть их дохода.
Замок, успешно противостоявший французским войскам Людовика XIV в 1689 году, потерял былую славу в 1806-м, когда был взорван по приказу Наполеона. После окончания войны руины сменили нескольких владельцев и в промежутке между 1896 и 1899 гг. были снова отстроены на первоначальном фундаменте. Новый облик замка несколько утратил средневековое очарование – в те времена понятие «реставрация» отсутствовало как таковое и о сохранении старых форм заботились мало - но тем не менее выглядит очень величественно. Из первоначальных построек сохранились только круглая 45-метровая центральная башня, часть внешних оборонительных укреплений и часовня во внутреннем дворе. В 20-м веке были разрушены старые сводчатые казематы и на их месте возведено современное здание.
Осмотреть замок можно только снаружи – он находится в частном владении. Подъем к нему начинается от рыночной площади и займет 10-15 минут. Что сейчас находится внутри остается загадкой. Встречаются сведения, что этот памятник принадлежит японскому миллионеру, что там расположена какая-то научная школа-интернат или что вскоре в замке собираются открыть гостиницу. Так или иначе, но в настоящее время он полностью закрыт для публики.
Рассказ о замке Кошка не будет полным, если не упомянуть расположенный неподалеку, на том же берегу Рейна, замок Мышь, отделенный от Кошки глубоким ущельем с протекающим по дну ручьем. Говорят, владельцы Кошки в насмешку называли так замок противника, но название прижилось и мало кто теперь помнит, что замок Мышь изначально носил название Турнберг .
Три величественные крепостные постройки – Кошка, Мышь и расположенная на противоположном берегу крепость-замок Рейнфелз поистине можно назвать жемчужиной Рейна. Только здесь, на единственном на всем протяжении реки участке, можно увидеть одновременно сразу три замка.
В 1356 году архиепископ Трира Бёмунд II получил разрешение императора на строительство замка с целью защитить свои владения на Рейне от территориальных притязаний соседей, влиятельных и воинственных графов фон Канценельнбогенов. Этот богатый и знатный род владел тремя форпостами неподалеку - замком Кошка, отделенным от земель архиепископа узким ущельем с протекающим по дну ручьем, замком Райхенберг в четырех километрах от него в глубине горной долины и величественным замком-крепостью Рейнфелз на противоположном берегу, над городом Санкт-Гоар. Законченный в 1388 году, архиепископский замок получил название Турнберг , но имя это было вскоре забыто. Легенда гласит, что воинственные соседи Канценельнбогены, взирая с высоты своей 45-метровой башни в центре Кошки на небольшой замок противника, в насмешку назвали его Мышью. Название прижилось и дошло в этом виде до наших дней.
Замок Мышь оставался во владении трирского электората до начала 15-го столетия. Это была хорошо укрепленная для своего времени постройка с мощным прямоугольным жилым корпусом в центре, окруженным стенами и крепостным рвом с восточной, наиболее подверженной нападениям, стороны. Центральный корпус, имеющий, в свою очередь, квадратный внутренний двор, включал в себя двухэтажный холл, жилые покои и офисные помещения (сейчас почти разрушенные). Высокая круглая башня с восточной стороны служила убежищем на случай осады.
Так и стояли два замка – Кошка и Мышь – друг напротив друга, соперничая в силе и величии. Но судьба сыграла злую шутку над резиденцией хвастливого и нахального соседа. Кошка, похвалявшаяся поймать Мышь, была разрушена в 1806 году войсками Наполеона, а Мышь избежала этой печальной участи, хоть и находилась совсем рядом. Но есть у старинных замков другой, более грозный, противник, чем ядра, пушки и динамит. Этот коварный и безжалостный враг – неумолимое время. Замок Мышь, потерявший свое стратегическое значение после изобретения огнестрельного оружия, постепенно превращался в руины. В 1844 году он был куплен архивариусом из Висбадена, которым были проведены консервационные работы. На рубеже 20-го века кельнский архитектор Вильгельм Гартнер провел в замке «реставрацию», благодаря которой много старинных элементов было утрачено и заменено на современные, более подходящие к духу времени. Особенно пострадали интерьеры. В 1926 году была надстроена круглая башня (надстройка хорошо видна, так как чуть уже основного объема башни).
Замок Мышь незначительно пострадал в годы Второй мировой войны и был отремонтирован новым владельцем в 1978 году.
В настоящее время замок принадлежит частному лицу, но открыт для публики с конца мая по начало октября. Можно осмотреть богатые интерьеры, в основном, конца 19-го века, а также выставочные коллекции периода «реставрации».
Пролетела мимо этой девушки, еле успела щелкнуть фотоаппаратом.
Так или иначе было дело, не будем судить. Была ли эта легенда создана народом, или родилась в голове немецких поэтов-романтиков, только стала она поистине народной и знают ее не только в Германии.
Происхождение имени Лорелеи (Лореляй, Лорелей) объясняют слияние двух слов – Lure (женское имя, ассоциирующееся с именами Лора, Ленора, Лаура), и Ley (сланцевый утес). Молва о чудесном голосе девушки-колдуньи возникла, возможно, из-за уникального семикратного эха, которое действительно можно услышать в этом живописном и несколько мрачноватом месте, где Рейн, зажатый между неприступными скалами (скала Лорелеи – 132 метра высоты), сужается до 113 метров, это треть его обычной ширины, и достигает 25-и метров глубины. Это фото из поездки на скалу Лорелеи.
Еще в период раннего средневековья эхо это считалось голосом духов а скала – пристанищем гномов, обитавших в подземных пещерах. В одной из легенд 13-го века говорится также, что именно здесь, под этой скалой, спрятаны сокровища Нибелунгов.
Вплоть до 19-го века это место на Рейне было самым опасным для судоходства и множество кораблей потонуло здесь в пучине вод, да и сейчас суда не решаются подойти близко к скале
А это таможенная крепость. Река перегораживалась цепью и все проходящие вверх и вниз по Рейну купцы вынуждены были платить.
Есть ещё одна легенда о рейнской "таможне".
Всем хорош был дивный городок Майнц! И славный люд, торговый и мастеровой, населял его. И шумная, веселая жизнь кипела на его узеньких, уютных улочках! Торговля и ремесла буйно расцветали в Майнце, как цветы ранней весной. Корабли со всего Рейна доставляли к его берегам заморские диковинные товары. И золото в кошельки горожан и торгового люда лилось рекой. И не зря жители окрестных мест прозвали этот славный городок "Золотой Майнц".
В те далекие времена правил в этих краях епископ Хатто, равному которому по скупости и жестокости не было никого на всем побережье Рейна. Денно и нощно его мысли были заняты лишь одним: как отнять у жителей Майнца их добро и пополнить свою, и без того, трещащую от золота, казну. И вот что надумал хитроумный правитель, он издал приказ, по которому горожане и крестьяне всех окрестных земель обязаны были десятую часть от всех своих доходов отдавать в городскую казну или, попросту говоря, - в карман Хатто. Бойко ли шла торговля или не очень, был ли хорош урожай или плох - всегда десятая часть доходов отдавалась правителю. И распространялся этот приказ не только на денежные доходы. Сукно и волокна, мешки с зерном и бочки с вином - все стекалось ко дворцу алчного епископа, оседая в его добротных амбарах и глубоких подвалах.
Но чем больше богател Хатто, тем он становился ненасытнее. И жадность епископа простиралась не только на его земные владения. Со вздохом в душе поглядывал он на Рейн, завидуя тому, что его бурные воды с легкостью могут поглотить все корабли, доверившие свою судьбу доброй ли, злой воле могучей реки, вместе с их богатым товаром, покоющимся в корабельных трюмах. Мысль о чужих сокровищах, до сих пор не принадлежащих ему, не давала Хатто покоя ни днем ни ночью.
А нужно сказать, что берега в этих краях были круты и извилисты и дно усеяно подводными рифами. И моряки, зная о существовании этих невидимых подводных убийц, вынуждены были изрядно петлять, дабы избежать смертоносного столкновения. И один из таких изгибов как раз проходил близ городка Бингена, входившего в состав владений Хатто. Этот изгиб был настолько узок, что представлял собой серьезную угрозу для кораблей даже в самую безоблачную погоду.
"Бингенлох" прозвали его моряки, что означало дыра в Бингене, в память о судах, нашедших свое последнее успокоение в этой зловещей подводной гавани. Кораблям всякий раз приходилось причаливать к единственному спасительному утесу, посередине реки, чтобы передохнуть и помолиться, прежде чем двинуться дальше в свой нелегкий путь. Но Хатто умудрился извлечь выгоду даже из грозящей судам смертельной опасности.
У подножья утеса, посередине реки, епископ приказал соорудить башню, которая стала исполнять роль таможни. И отныне каждый корабль должен был платить изрядную пошлину, если хотел продолжить далее свой путь. Сколько брани и проклятий ссыпалось ежедневно на голову алчного епископа. Но, казалось, это только забавляло его. Разъезжая по своим владениям, Хатто с наслаждением прислушивался к жалобным вздохам и стонам своих верных подданных. Это были люди, которые своим трудом и мастерством обогатили неблагодарного правителя, сами же они нищали день ото дня. Это были ремесленники и торговцы, пахари и виноградари. Смех на улицах и площадях городов сменился плачем и слезами, над которыми бездушный Хатто лишь потешался. Тогда он не мог даже и предположить, что его жестокосердие и алчность сыграет и в его собственной судьбе роковую роль.
Настал тяжелый год. На смену долгой, изнуряющей поля и виноградники засухе, пришел нескончаемый ливень. Целую неделю земля утопала в воде, словно всемирный потоп начался. Из разверзшихся небес обрушились потоки воды на изможденную зноем землю, которая оказалась не живительной, а губительной силой для урожая. Полегли колосья хлеба, а виноградная лоза превратилась в жалкие бесплодные палки.
Люди обнищали до крайности, но сборщики налогов продолжали выгребать из амбаров крестьян, умоляющих о снисхождении, последние горсти зерна. Последний бочонок вина выкатывался из подвалов убитых горем виноградарей.
Зато закрома епископа были полны, как в самые лучшие урожайные годы! Амбары ломились от зерна, а вино в переполненных бочках плескалось через край. Люди обращались к правителю с мольбами о помощи, наивно полагая, что их стенания растопят ледяное сердце Хатто. Он мог, если бы захотел, проявить милосердие и ослабить узду, затягивающую горло его подданных, тем более, что голодное лето и последующая за ней суровая зима и так уже унесли жизни многих людей. Но не тут-то было! Чем громче звучали просьбы и рыдания бедняков, тем вкуснее казались епископу изысканные яства, уставленные на его столе, ломившемся от блюд. За обедом, набивая еду за обе щеки, Хатто говаривал своим сотрапезникам: "Не слушайте этих оборванных горлопанов! Мои амбары пусты! Я беден, как церковная мышь!"
И все же нужда заставила пойти бедняков на крайние меры. Измученные жестокостью своего правителя, они приволокли ко дворцу епископа бревна, веревки, палки, решившись на последний отчаянный порыв, взять штурмом эту крепость бездушия и сытости. Такой неожиданный шаг со стороны изголодавшихся людей заставил Хатто не на шутку встревожиться и пойти на переговоры. Он вышел на балкон и обратился к разъяренной толпе со словами: "В моем дворце, - прокричал он, - вы не отыщите ни зернышка. Идите к амбару! Я разрешаю каждому взять столько зерна, сколько он сможет унести на своих плечах!"
Ликующими возгласами, как в старые добрые времена, ответили обрадованные бедняки на милость правителя и ринулись к амбару. Открыв огромные тяжеленные ворота, они ворвались в хранилище, наполнили мешки до краев и стали подтягивать их к выходу, чтобы поскорее отправиться домой со своей драгоценной ношей, как вдруг, к своему удивлению, они обнаружили, что амбар закрыт. Все попытки выбраться наружу были обречены на неудачу: ворота были еще вдобавок подперты теми же самыми бревнами, которые мятежники взяли с собой на штурм дворца Хатто. Но обеспокоенные повстанцы даже не могли заподозрить, что именно здесь, в амбаре, за наглухо закрытыми воротами, им суждено встретить свою смерть.
Некоторое время спустя, люди услышали странный треск, затем повалил дым. Амбар епископа горел. Мятежники поняли, в какую жестокую ловушку заманил их коварный правитель! Огненные цветы распускались на стенах амбара, языки пламени обнимали крышу. Задыхаясь от дыма, люди кричали, молили о помощи, осыпали проклятиями своего убийцу, но все было тщетно, Хатто лишь наслаждался стенаниями и болью несчастных. Пламя достигло крыши и огненный дождь пролился на людей, превращая все вокруг в пепел. Хатто облегченно вздохнул, конечно, ему было очень жаль сожженное добро, но бедняков ему было не жаль, ни капли раскаяния не шевельнулось в его душе.
Доведенные до крайности, изголодавшиеся люди были для Хатто всего лишь мятежниками, не заслуживающими в его глазах ни жалости, ни сострадания. Коварный епископ еще не знал, что судьба уготовила и ему необычную и страшную смерть
Вернувшись во дворец, Хатто шагнул на порог и остолбенел! Всюду, во всех покоях дворца сновали мыши, их было сотни, тысячи, целые полчища мышей. Это были те самые мыши, которых огонь изгнал из горящего амбара. Конечно, испуганной мышиной стае, в отличие от людей, нетрудно было найти лазейку из их, объятого огнем, привычного жилища. Оставшись без крова, изголодавшиеся мыши ринулись ко дворцу Хатто и уничтожили там все, от съестных припасов и кухонной утвари до мебели и одежды. Дворец епископа был пуст.
Объятый страхом, Хатто ринулся к берегу Рейна, в надежде спастись в каменной налоговой башне, стоящей посередине реки, пребывая в полной уверенности, что куда-куда, а туда уж мыши точно добраться не смогут. Вскочив в лодку, он отчалил от берега, уже успокоенный обернулся...и...чуть было не лишился рассудка...Вслед за ним по реке двигалась кишащая серая масса! Это зрелище вызывало ужас! Ступив на берег, Хатто ринулся к башне, поспешно запер ее на все засовы, но...что такое засовы для разгневанных маленьких серых грызунов!
Так мыши, как гласит легенда, избавили жителей побережья от коварного и жестокосердного правителя. А налоговую башню с тех пор так и называют Мойзетурм - Мышиная башня.
А может быть, все было вовсе не так? Может быть, башня получила свое название от древнегерманского, ныне забытого слова "Моут", что означало - "таможня", так как она действительно на протяжении долгого времени служила местом сбора пошлин. Кто знает? Разве только седой Рейн, быстрые волны которого вот уже столько веков рассказывают нам древние легенды старинных замков о том, что было и чего...не было?
А этот замок реставрируется, возможно в нём будет гостиница.
Закончилось моя речная прогулка в городке Рюдесхайм, где меня уже ждал муж. В Рюдесхайме мы поужинали, сходили на дегустацию в один известный винный дом, купили два вида рейнского и поехали домой.
Дроссельгассе самая узенькая улочка в Германии
Уже много столетий Рейн и вино составляют одно целое понятие, и немцы столь же гордятся своим вином, как и своей рекой, которую они с любовью называют отцом вина.
Недавно немцы поставили рекорд: выпили 12,1 литра чистого алкоголя на душу населения, заняв по этой части первое место в мире и опередив даже французов. Изрядная доля потребленных напитков приходится на вино, и немцев можно понять: многие здешние сорта, например, рислинг, имеют мировую славу.
Существует легенда, будто первые виноградные лозы посадили в Германии римляне. На самом деле до них этим занимались еще кельты, а римляне лишь придали ремеслу должную масштабность. Но как бы то ни было, такого разнообразия оттенков вкуса вина нет почти нигде. Лишь вдоль так называемой «винной дороги», ведущей по Рейнпанд-Пфальцу от границы с Эльзасом в глубь страны, растет более 180 миллионов кустов винограда. Рейнланд-Пфальц вообще называют «винным погребком» Германии.
По сортам винограда вино может называться Рислингом, Элбингом, Сильванером или Поздним Бургундским. Сухие, полусухие и «приятные», полусладкие и сладкие, различают иногда по дополнительным этикеткам, формой напоминающим печать. Они соответственно желтого, красного и зеленого цвета. Есть и еще одна, более привычная для покупателей классификация - по времени сбора винограда: квалитетсвайн, шпэтлезе, аусяйзе, аусбрух и айсвайн.
В первом случае это - стандартное столовое вино от массового сбора, сухое или полусухое. Я такие вина не люблю, не понимаю их вкуса. Виноград для вин шпэтлезе собирают чуть позже, чаще всего они получаются полусладкими, если, конечно, речь не идет о рислинге, сахара в нем почти совсем нет.
По немецким законам запрещается добавлять сахар в вина, по-этому сладость вин зависит от того, сколько гроздь висела на лозе. Сладкое ауспезе, так называемое отборное вино делается из винограда, подсохшего на лозе. У нас в Крыму для ускорения этого процесса каждая гроздь несколько раз перекручивается, чтобы засох у грозди ствол.
Тогда гроздь не тянет из земли воду, а берёт только солнце. Аусбрух тоже сладкий напиток, только более дорогой, для его производства используют ягоды, тронутые первыми заморозками. Цена его обуславливается тем, что под него оставляют небольшую часть виноградника, естественно, что и выход вина не большой. Айсвайн на вкус очень сладкое, с густым букетом вино. Вся особенность его в том, что на него идут самые последние виноградины, которые уже замерзли на лозе. Их продавливают через сито специальными прессами прямо в замороженном виде. Бутылка айсвайна стоит вообще бешеные деньги — от 40 до 200 евро. Его покупают лишь состоятельные гурманы для своих коллекций.
В магазинах бутылки расставлены по районам произрастания винограда. Баденские вина — в плоских и низких бутылках-флягах, рейнские и мозельские — в традиционных, многие из них снабжены миниатюрной картой соответствующего виноградника.
Каждый немец потребляет в год 23-24 литра вина. В то же время в новых и старых федеральных землях привычки сохранились разные. Если на Западе традиционно налегают в основном на вино, то на Востоке все же предпочитают пиво.
Союз немецких виноделов объединяет почти 75 тысяч семей, причем на 25 тысяч частных хозяев приходится 60 процентов всего вина, производимого в Германии. Весной, во время цветения, и особенно осенью в небольших городках на Рейне и Мозеле устраивают винные семинары, во время которых желающих, главным образом туристов, посвящают в многочисленные секреты и историю виноделия.
Дилетантам доверительно сообщают, как проще всего отличить дорогое вино от дешевого, надо покатать в пальцах пробку. У дорого вина она будет на ощупь атласной, у дешевого — шершавой. Чтобы по-настоящему насладиться вином, рекомендуют им при этом не курить, не торопиться, не спорить и не заниматься любовью, так как во всех этих случаях язык теряет нужную чувствительность. Не советуют также запивать вином помидоры, экзотические блюда и острые соусы. Рассказывают, что сыр разрушает букет красного вина, с ним можно пить только сладкое белое. И много всякой другой ерунды. Это всё местные примочки, но ловится народ на них элементарно.
Однажды, из-за вина чуть было не разразился политический скандал. На приеме, устроенном немецким парламентским обществом в честь иранского премьера Велаяти, когда ему и его свите подали соки, а хозяевам вино, гость потребовал, чтобы вино унесли, мусульманин не мог вынести вида пьющих алкоголь. Ему напомнили, что а чужой монастырь со своим уставом не ходят, но Велаяти был непреклонен. Один из немецких политиков Карстен Фойгт, чтобы спасти репутацию немецкого вина, в знак протеста покинул прием. Остальные последовать его примеру не решились.
Рейнские вина
Самые лучшие лозы произрастают на небольшом пространстве, называемом Рейнгау, которое лежит между Рюдесгеймом и Майнцем. Винная полоса Хоххайма, деревни, расположенной на берегах Майна, производит вина одинакового качества и достоинства с рейнскими. Этих вин особенно много привозится в Англию, и кажется, что название Хоххехшер, сокращенное в Хох, служит у англичан обозначением чуть ли не всех сортов рейнских вин. От лоз Рейнгаусской полосы, имеющей 10 миль длины и 14 ширины, самое лучшее вино Шлосс Иоганнисберг. Это редкое, кабинетное вино уж знаменито целые столетия, оно произрастает под самыми стенами старинного аббатства Иоганнисберг. В старину монахи умели особенно хорошо ухаживать за своими виноградниками и очень дорожили ими. Несколько лет тому назад местность эта принадлежала князю Меттерниху, который высоко ценил свои 62 акра виноградников, служивших предметом зависти, и заботился о тщательной их разработке.
Замечательно, что лозы Иоганнисберга растут над погребами и вблизи их. Шпейнбергское, тоже кабинетное вино, является достойным соперником Иоганнисбергского и производится на 108 акрах земли, принадлежащей герцогу Нассаускому. Это вино самое крепкое из всех Рейнских вин, и оба они вместе с Иоганнисбергским самые отборные и дорогие.
Рюдейсхаймер тоже высококачественное вино, и виноградник, производящий его, по преданию, был посажен Карлом Великим. Графтенберг и несколько других виноградников тоже известны достоинством своих вин. Все эти вина белые, очень вкусные, нежные и мягкие. Лучшее красное Рейнское из Асмангаузена, но производится оно в малом количестве, хотя и было известно уже в 1108 году. Все рейнские вина очень прочны и могут долго сохраняться. Это качество должно быть и было причиной странного обычая сохранять Ренвейн в вместилищах огромного размера.
Большая Хайдельбергская бочка, сооруженная в 1751 году имеет 30 футов длины и 20 глубины, Грюнингенская — 30 футов длины и 18 в диаметре, Тюбингская — 24 фута длины и 16 в диаметре и много других одинакового с ними размера. В это время фабриканты соперничали между собой в величине бочек, которые всегда содержались полными, отлитое количество вина дополнялось другим вином, такого же достоинства, или же в бочку клали вымытые кремни для наполнения пустоты.
Основные качества этого вина являются исключением из всех химических правил, их острый вкус заставляет подозревать присутствие в вине кислоты.Несмотря на эту кислинку вина очень приятны, ароматичны и крепки, хотя содержат весьма мало алкоголя. Некоторые из высших сортов Рейнвейна напоминают вкусом Гравские вина, но они гораздо суше французских белых вин и имеют особенный, тонкий аромат, известный во Франции под названием gare. Эти качества принадлежат только им и объяснить, почему у них именно такой вкус и аромат невозможно. Говорят, что они от природы кислы, особенно низшие их сорта. Но это не постоянное качество Рейнских вин, в хорошие солнечные года в них не заметно ни малейшей кислоты, а если и замечено, то не более, чем в винах жарких стран.
Но главная отличительная черта рейнских вин, повторяю, это прочность, с которой никакое другое вино не может сравниться. По этому случаю существует один преинтересный анекдот.
Шипучее вино делается из лоз Нижнего Рейна, но оно никакого особенного достоинства, кроме дешевизны, не имеет, далеко уступает по качеству настоящему хорошему Рейнскому или тонкому Шампанскому, которому оно желает подражать.
Кто захочет выпить крепкого и хорошего вина, которое не отягощало бы мозг и было бы притом ароматично, пусть возьмет Рейнское.
Мозельские вина
Мозельские вина очень сходны вкусом с Рейнскими, но Мозельские не могут так долго храниться, как Рейнские, хотя часто произведения берегов голубого Мозеля продаются в Англии за настоящий Хох (Hochheimer). Шипучее Мозельское вино, привозимое в большом количестве в Англию, делается большей частью из недозрелого винограда.
Главную особенность Мозельских вин составляет их мускусный или бузинного цвета букет, запах этот придается искусственным образом низшим сортам, чтобы сделать их похожими вкусом и ароматом на мускатную лозу. В Эренбрайтштайне, крепости, находящейся против устья Мозеля, стоят в погребах гимназии 300 бочек и 400.000 бутылок мозельских и рейнских вин.
Ну вот и всё
В качестве бонуса добавлю скалу Лорелеи зимой
и вид с неё на Рейн, тот самый зигзаг, где так часто корабли терпели крушение.
Сама Лорелея на верхушке скалы
Вот теперь точно всё.
Главная - О проекте - Помощь - Добавить отзыв - Реклама на сайте - Обратная связь
© awaytravel.ru, 2010-2017. При использовании материалов обязательна ссылка на www.awaytravel.ru
Читайте также